Во второй половине XVIII века в Борисовской вотчине почти не было новых земельных приобретений. В "Описании вотчины”, составленном земским писарем И. Котельниковым в 1803 году, говорится: "В вотчине вашего сиятельства в слободе Борисовке, во всех подсудных слободах и деревне Орловке состоит по межеваниям земель: пахотной - 39913 десятин 2037 сажен, покосу - 6019 десятин 1919 сажен, лесу - 7986 десятин 2070 сажен, под поселениями с огородниками и коноплянниками - 1907 десятин 1176 сажен, а всего пахотной, покосной, лесу и неудобной имеется 55822 десятины 2 сажени”.(РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1164, л. 10 об.)
В "Описании вотчины” приводится расчет о том, что на каждую ревизскую душу приходилось 2 десятины 134 сажени пахотной земли и 933 сажени сенокоса. Это свидетельствует об уменьшении земли на душу, так как в 80-х годах XYIII века на душу крепостных крестьян приходилось 4,2 десятины.
Население Борисовской вотчины в 1764 году характеризуется такими цифрами: душ мужского пола в слободе Борисовке - 3341, в селе Стригунах - 518, в деревне Порубежной - 69, в слободе Красном Кутке - 144, в слободе Зыбиной - 511. Здесь приведены только те населенные пункты, которые сейчас входят в Борисовский район. (РГИА ф. 1088, оп. 3, ех. 867, л. 233).
По "Реестру крестьян” мужского пола в вотчинах гр. П. Б. Шереметева Белгородского, Карповского и Хотмыжского уездов в 1775 г. общая численность мужского крестьянского населения по Борисовской вотчине составляла 10639 душ, в том числе в Хотмыжском уезде - 8175, в Карповском - 246, Белгородском - 2218. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1025).
Если взять только селения, ныне входящие в Борисовский район, то документ дает такие данные: Борисовка - 3925, слободка Николаевка - 148, слободка Ивановка - 100, приселок Становской - 156, приселок Высоковский - 250, село Стригуны - 570, слободка Березовка - 97, слобода Красный Куток - 193, слобода Зыбина - 438, Зыбинские хутора - 219, деревня Порубежанская - 97.
Здесь надо немного пояснить- слободки Николаевна и Ивановка фактически были частью Борисовки, а слободка Березовка входила в с. Стригуны.
В "Описании вотчины” 1803 года население характеризует так: в сл. Борисовке - 9506 душ обоего пола, в слободке Ивановке - 499, в слободке Николаевке - 592, приселок Становской - 299, приселок Высоковский - 1243, Зыбинские хутора - 825, село Стригуны - 1713, деревня Порубежная - 299. Всего по Борисовской вотчине, как в селениях, входящих в современный район, так и не входящих ныне в район, было 30408 душ обоего пола, в т. ч. мужчин - 15430, женщин - 14978.
Борисовская вотчина была крупнейшей из всех их владений по населению. Общая же численность крепостных у Шереметевых во всех 15 губерниях России в начале XIX века определяется К. Н. Щепетовым в 207191 душу.
Центром обширной шереметевской вотчины была слобода Борисовка. Некоторые сведения о том, какая была Борисовка во второй половине XYIII века, мы находим в "Описях вотчины” которые составлялись при передаче управления от одного приказчика к другому 1756 и 1759 годов. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 964, 980).
В Борисовке был графский вотчинный двор, в котором имелись канцелярия, жилые помещения, караульная изба и разные хозяйственные постройки - конюшня, сараи, амбары, хаты дворовых людей, пивоварня, на реке Ворскле - водяная мельница. Вотчинный двор располагался на месте нынешнего парка и прилегающих к нему усадеб.
О значительности Борисовки, как крупного селения, свидетельствует и наличие в ней четырех приходских церквей. Причем, из материалов генерального межевания видно, из 43-х имевшихся в Хотмыжском уезде церквей каменных было только три: две в Борисовке - Успенская и Троицкая и одна в бывшем Знаменском монастыре, ныне с. Красный Куток.
Во второй половине XYIII века в Борисовке еще сохранялся укрепленный город, в котором находились вотчинный двор, Успенская церковь, торговая площадь с графскими и обывательскими лавками.
Три других церкви Борисовки числятся состоящими "за городом” - каменная Троицкая и деревянные Михайловская и Николаевская.
Но в "Описании вотчины” 1803 года уже нет упоминания об укрепленном городе, который к началу XIX века исчез. Все крестьянские постройки были деревянные. ”...у подданных вашего сиятельства в слободе Борисовке и во всех подсудных слободах каменного строения не имеется, а имеется все строение деревянное, иные домы крыты соломою, а другие тростником”. "В Борисовке, где вотчинное правление и в подсудных ко оной слободах и хуторах малороссийских домов 2130. Все оные деревянные, крыты соломою и тростником”. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1164, оп. 3, ех. 900)
Как уже отмечалось, Борисовская вотчина Шереметевых находилась на оброке. При оброчном хозяйстве практически вся земля помещика передавалась в надел крестьянам. За пользование землей крестьяне платили денежный оброк, хотя несли и часть натуральных повинностей. Переданная крестьянской общине в пользование земля делилась на участки, называвшиеся разными терминами, но имевшими одинаковый смысл - "тягло”, "оклад”, "двор”, "плечо”. ”...Вся их вашего сиятельства вотчинах земля пахотная, покосная и лес состоит во владении у подданных не на души, а на тягла, а по малороссийскому названию на оклады”. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1164, л. 19 об.).
Распределение земли среди борисовских крестьян можно проследить на основе документа - "Списки крестьян с указанием числа дворов и наемных работников” 1775 г. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1040). Анализ документа показывает, что все крестьянские дворы Борисовки можно разделить на три категории - индивидуальные, семейные, сябренные.
Индивидуальные хозяйства характеризуются словами "живет сам на двор”, т. е. имеет в своем личном пользовании надел или даже больше земли. Таких хозяйств в Борисовке было 264 или 39,5 процента от общего числа.
Семейные хозяйства - это такие, которые владеют наделом, например, "такой то с братом”, "с детьми”, "с зятем”, "с племянником”. На эту категорию приходилось 175 хозяйств или 25,8 процента.
Значительная доля хозяйств - сябренные. Это такие хозяйства, которые ведутся сябрами, т. е. товарищами, связанными общим хозяйствованием. В этом случае наделом земли пользовался не один человек, а чаще всего два и реже три. Всего эта категория хозяйств составляла 232 хозяйства или 34,7 процента.
Обеспеченность землей среди крестьян была неравномерной. С одной стороны был слой зажиточных крестьян, владевших одним и более наделами, с другой был слой малоземельных бедняков, которые вели хозяйство на половине, трети даже четверти надела.
Кроме этих основных наделов в Борисвоской вотчине были участки земли, расположенные в удалении от Борисовки. Они назывались хуторами. Обычно ими владели более зажиточные крестьяне и за них вносилась отдельная плата. Из "Списков крестьян” видно, что в Борисовке имелась значительная группа крестьян, которые не вели собственного хозяйства, а были работниками у своих односельчан. Это "соседи” и "работники” или "бурлаки”.
Из скудных сведений можно заключить, что между ними была разница. Сосед, не ведя собственного хозяйства, очевидно, имел свой дом, даже лошадь, так как говорится о пеших и конных соседях. А бурлаки были полностью неимущими людьми.
189 крестьянских хозяйств в Борисовке имели 318 наемных работников (156 соседей и 162 бурлака). Кроме того, у борисовских священников и монастыря работали 8 соседей и 8 бурлаков. Если взять цифру крестьян, пользовавшихся наделами, 1210 человек и сложить с числом наемных работников, то полученную сумму можно считать числом трудоспособных - 1544 человека.
Отсюда видно, что 21,3 процента, т. е. более чем каждый пятый крестьянин Борисовки, не имел земельного надела и не вел самостоятельного хозяйства.
Неравенство в землепользовании оставалось и в начале XIX века. В "Описании вотчины” говорится: "у иного первостатейного имеетца одна душа или две, а владеют землей пахотной, покосной окладов по пяти и более... а посредственные землю пахотную покосную и лес хотя и имеют кое что мало, а у иных ...вовсе не имеетца”.(РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 1064, л. 10 об.).
С особенностями землепользования борисовскими крестьянами связано и образование в середине XYIII - середине XIX веков нынешних поселений Борисовского района в южной его части.
Особенностью Борисовской вотчины было то, что ее земельные владения простирались к югу от слободы Борисовки, которая находилась на краю вотчины. Поэтому земельные надели давались и ближе к Борисовке и на дальних участках.
Конечно, пользоваться дальними земельными участками могли более зажиточные крестьяне, имевшие больше лошадей, волов, инвентаря. На дальних участках, которые обрабатывались борисовцами, сперва возникали какие-то хозяйственные постройки, а потом и жилые дворы. Постепенно это приводило к возникновению новых поселений, которые тоже стали называться хуторами. Этот процесс виден уже в упоминавшихся "Списках крестьян”, где указывается, что одни крестьяне, имея хуторской участок земли, а построек на нем нет, например "Гордей Ткач з братом Данилом, у него хуторное место, а строения никакова не имеет”. У других владельцев хуторских наделов указывается, что он на нем имеет шалаш. А постепенно на этих наделах появляются и жилые постройки.
В "Экономических примечаниях к генеральному межеванию”, относящимся к 80-м годам XYIII века, все хутора не выделяются как отдельные населенные пункты, а причисляются к Борисовке.
В "Описании вотчины” 1803 года группа хуторов уже фигурирует отдельно как Гостено-Безсоновские хутора. Все хутора первоначально носили названия по фамилиям их владельцев - например, Науменков, Кононенко, Еременков, Дырдин, Передериев и др. Сейчас эти хутора вышли в с. Солохи Белгородского района. Даже в середине XIX века еще нет единых нынешних сел юга Борисовского района? Так, в книге "Курская губерния. Список населенных мест по сведениям 1862 года” Спб. 1863. Например, нет единого села Грузского, а перечисляются хутора - два Грузских, Кальницкий, Тарасенков, Ключников, Вершина. Очевидно, только в концу XIX века хутора объединились в существующие ныне селения. Все нынешние села Борисовского района - Байцуры, Грузское, Березовка, Зозули представляют собой, образно говоря, отпочкования от Борисовки.
Документы шереметевского архива позволяют проследить размер оброка, который платила Борисовская вотчина. В 1755 году с окладного двора (с надела земли) оброк составлял 1 рубль, с лошадей - 20 коп. с головы, с волов - 10 коп.
Собственно, Борисовка платила окладного оброка 479 руб. 67 коп., с лошадей - 144 руб., с волов - 98 руб. 50 коп.
В Стригунах с дворов - 50 руб., за лошадей - 15 руб. 20 коп., за волов - 6 руб. 80 коп., жители Красного Кутка - с дворов - 23 руб. 50 коп., с лошадей - 25 руб., с волов - 80 коп.; Зыбино платило с дворов 54 руб. 25 коп., с лошадей - 25 руб., с волов - 11 руб. 10 коп.
В документе 1764 года помимо указанных сборов взимался также оброк "с хат с каждой по 30 коп.”. Современному читателю, привыкшему считать деньги сотнями и тысячами, может показаться размер оброка совсем незначительным, а значит и не столь тяжелым. Но надо учитывать существовавший тогда масштаб цен. Так, например, свиная туша стоила 50 коп., а баран - 24 коп. (РГИА ф. 1088, оп. 6. ех. 974, л. 6; ех. 961, л. 5).
Таким образом, чтобы заплатить оброк только за земельный надел, крестьянин должен вырастить и продать двух свиней или четырех баранов. Всякая утайка рабочего скота каралась штрафом по 40 коп. с утаенной лошади и 20 коп. с вола.
Как уже указывалось, в Борисовской вотчине имелись крепостные, которые не вели самостоятельного хозяйства - "соседи” и "бурлаки”. С этих крестьян также брался оброк в сумме 20 коп. с человека. В 1755 году в Борисовке было собрано соседских 13 руб. 80 коп. , в Стригунах - 40 коп., в Красном Кутке - 20 коп., в Зыбино - 3 руб. 20 коп. В 70-х годах XYIII века размер оброка увеличивается и равняется 3 рублям. По данным 1773 года, Борисовка платила 2043 рубля, Стригуны - 302 руб., Красный Куток - 81 руб. 50 коп, Зыбино - 424 руб. 50 коп.
Чтобы показать, насколько весомым был оброк в 3 рубля, приведем цены на хлеб, бывшие в Белгороде и Борисовке в декабре 1778 года. Четверть (около 8 пудов) ржаной муки стоила 58-67 коп., мука пшеничная- 1,5 - 1,6 руб,. крупа гречневая 1,7 - 1,75 руб., пшено - 1,75 и 1,80 руб, овес - 45-50 коп.
Значит, чтобы заплатить только прямой оброк за землю, крестьянину надо было продать более 35 пудов ржаной муки или около 40 пудов овса.
В 1800 году оброк с крестьян Борисовской вотчины был вновь повышен и составлял 31008 руб. 96 коп. или 2 руб. 9 1\4 коп. с ревизской души или 3 руб. 89 коп. с оклада земли.
В 1805 году "кроме дворовых, крестьяне платят оброку 76252 руб. 55 коп.” Правда,эта сумма относится ко всей вотчине, т. е. и тем селяниям, которые не входят в нынешний район. Но, как видим, оброк вырос почти в 20 раз. Крестьяне принуждались и к выполнению некоторых натуральных повинностей. Так, пока в Борисовке существовал графский скотный двор, крестьяне должны были снабжать его фуражом. Борисовская вочтина поставляла к графскому двору различные продукты. Так, в 1751 году продукты отвозились в феврале и октябре. Отправлен был скот - 9 волов, 10 коров, 270 голов овец и коз, животноводческие продукты - масло коровье 32 пуда 28 фунтов, баранье сало топленое - 14 пудов 24 фунта, овечья шерсть- 30 пудов 3 фунта, говяжьи языки копченые - 74 штуки, воску - 4 пуда, свечей - 1664 штуки. (РГИА. ф. 1088, оп. 6, ех. 954). Отправлялись также масло маковое, крахмал, раковые шейки сушеные, уксус, огурцы соленые, яблоки, груши. Такие продовольственные отправления продолжались до начала XIX века. Давались задания - например, собирать орехи и сколько их надо было собрать, еслив 1769 году было набито 37 ведер орехового масла. Поставка некоторых продуктов не может рассматриваться иначе, как выполнение капризов графа.
В 1792 году вотчинное правление обязывалось ежегодно доставлять в Москву "коз диких битых четыре, зайцев русаков тритцать, куропаток серых пятдесят пар, дрохв шесть, полотков гусиных копченых пятдесят”. (РГИА, ф. 1088, оп. 6, ех. 1156, л. 40).
Не довольствуясь прямым оброком и большими доходами от неокладных сборов ,т. е. торговли вином и продуктами и др.), Шереметевы устраивали и особые сборы со своих вотчин.
В 1753 году со всех вотчин собирается сбор денег на строительство в Кусково. В 1785 году с вотчин бралось по 4 копейки с души на благоустройство псарного двора и постройку конюшен в Кусково. Все расходы по выдаче замуж дочери Варвары П. Б. Шереметев переложил на крестьян - в 1780 году был взят двойной оброк со всех вотчин.
Даже такие мелкие расходы, как покупка бумаги и сургуча в домовую канцелярию, возлагались на крестьян. В одном из архивных дел читаем, что - "отослано в Московскую домовую канцелярию за 755 г. по указу графскому на бумагу, сургуч с каждого двора по одной копейке”. (РГИА. ф. 1088, оп. 6, ех. 961, л. 4). Постоянное увеличение оброка при отсутствии вложения капитала в крестьянское хозяйство приводило к истощению земли и производителя -крестьянина. Крестьяне оказывались не в состоянии платить оброк и подати, росли недоимки.
Крестьяне выполняли и многие государственные повинности - платеж подушной подати, поставка провианта и фуража для армии, выделение работников на сооружение военных укреплений и др. Посланные на такие работы люди часто погибали. Тяжелой для крестьян была и рекрутская повинность, установленная Петром I в 1699 году. Сначала солдатская служба была пожизненной, а с 1713 года - на срок 25 лет. Крестьяне отдавались в рекруты по очереди. Процесс развития товаро-денежных отношений в XYIII коснулся и Борисовской вотчины.
Уже в 60-х годах XYIII века в Борисовке существовал постоянный торговый центр. "В оном городе на базаре построенные графские две лавки, которые отдаются на откуп, да обывательских лавок четыре ряда мясные и красные товару и шинковые коморы борисовских жителей”. (РГИА ф. 1088, оп. 6, ех. 980, л. 5 об.). Официальными базарными днями считались понедельник и пятница, фактически торговля происходила каждый день.
В Борисовской вотчине имелись 20 графских водяных мельниц. Доход в виде помольного хлеба поступал в графскую казну. Кроме графских мельниц, имелись и принадлежащие крестьянам: на реке Ворскле - 3, на р. Гостенке - 6, на р. Локне - 9, на р. Грузской - 2 и другие. В конце XYIII века все более начинают распространяться ветряные мельницы. В "Описании вотчины” указывается, что их было 67.
Хотя большинство населения вотчины занималось хлебопашеством, в Борисовке уже были и промыслы, носящие конечно кустарный характер.
К. Н. Щепетов отмечает здесь развитие таких промыслом, как деревообрабатывающий, сапожный, кузнечный, плотничный, портновский, горшечный, иконописный промыслы (К. Н. Щепетов. "Крепостное право в вотчинах Шереметевых” М. 1947, стр. 92-93).
Развитие товарно-денежных отношений и кустарных промыслов вело к расслоению крестьянства. "Описание вотчины” дает прямое указание на существование в самом начале XIX века разделения крестьян на три категории - статьи. Богатые крестьяне назывались первостатейные, середняки - крестьяне второй статьи и бедные - крестьяне третьей статьи.
"Описание” говорит, что в Борисовке и подведомственных ей слободах 90 семей первостатейных, 4335 семей посредственных и 257 семей бедных. Не имея возможности вести обычное крестьянское хозяйство, беднота, да и некоторые среднестатейные крестьяне, должны были искать дополнительные заработки, идя в наймы, занимаясь какими-либо промыслами.
Хотя основой эксплуатации крепостных крестьян была собственность помещика на землю, но нужна была также личная зависимость крестьянина, его прикрепление к владельцу земли.
Личная зависимость крестьянина давала помещику право суда и расправы. В архиве совсем не сохранились дела о наказаниях крестьян. Эти дела были уничтожены при разборке архива в XIX веке по приказу графа Д. Н. Шереметева. Сохранилось только два дела, из которых мы видим, что вотчинная администрация широко прибегала к внеэкономическим мерам принуждения. (РГИА, ф. 1088, оп. 6, ех. 1157, 11580).
Наибольшее число проступков по Борисовской вотчине составлял неплатеж податей - 331 случай, подвоз и покупка корчемного вина - 131, проступки, нарушающие право частной собственности - 141, пьянство - 96, драки, побои - 86.
Из общего числа 883 проступков в 292 случаях применялось телесное наказание - порка розгами. Все это решалось в вотчинном правлении. Только при побегах виновные передавались в земский суд, который обычно высылал беглецов на поселение в Сибирь.
Надо также сказать о системе управления в вотчинах Шереметевых. Вотчины Шереметевых находились в 15 губерниях империи. Понятно, что управлять непосредственно ими они не могли. Что касается Борисовской вотчины, то ее в 1713-1714 гг. посетил Б. П. Шереметев. Ни его сын, ни внук не были и знали ее только по тем доходам, которые с нее получали.
Управление всеми вотчинами осуществлялось графом через домовую канцелярию, во главе которой стоял главноуправляющий. Во все вотчины от имени графа рассылались приказы, а с мест приходили отчеты - "рапорты”.
В Борисовской вотчине центром управления было вотчинное правление во главе с назначенным графом приказчиком, а в XIX веке управляющим. Такая обширная вотчина, как Борисовская, включала много населенных пунктов. Поэтому в ней было 17 частных контор, каждая из которых ведала делами отдельного селения и подчинялась Борисовскому вотчинному правлению и его приказчику.
Из документов видно, что еще в 50-х годах XVIII века в Борисовском вотчинном правлении имелись подчиненные приказчику лица - стряпчий (своего рода юрисконсульт), три писаря, которые выполняли и руководящую работу, два писца.
Имелось также два казенных шапора. Шапор - это своего рода и завхоз, и кладовщик, ведавший и сохранявший материальные ценности.
Вотчинное правление опиралось на аппарат выборных должностных лиц, которые выбирались на мирских (громадских) сходах. Толковать это как крестьянское самоуправление нельзя, так как любое решение мирского схода могло быть отменено приказчиком.
Руководящую роль в мирских сходах играл верхний, зажиточный слой крестьянства. Главной выборной фигурой в Борисовке, а также в каждой подведомственной слободе, был атаман, чья должность соответствовала должности сельского старосты в русских селениях.
В Борисовке, как большом селении, в 1775 году стали выбирать двух атаманов. Помощниками атамана были есаулы. Борисовка разделялась на более мелкие административные единицы - сотни. Их было шесть - Реснянская, Надточиевская, Меская, Горянская, Надкручанская и Новосельская.
Во главе каждой сотни стоял сотник. Ему подчинялись десятские, основной функцией которых являлись полицейские функции - следить за крестьянами, за внешним порядком, обеспечивать противопожарную охрану.
Сотники и десятские имели двойное подчинение - и вотчинному правлению, и полицейским властям. Охранную службу несли "казаки”. Полевые казаки использовались как охрана при доставке в Москву денег и продовольственных припасов. "Рядовые казаки” несли охрану при вотчинном правлении.
Очень важными были сборщики податей, причем, одни собирали оброк, другие подушную подать, третьи - мирские сборы.
Содержание всех вотчинных властей, начиная с приказчика, кончая последним сторожем, ложилось на плечи трудового крестьянства. Если выполнение обязанностей по любой должности если и не оплачивалось прямо, то давало какую-либо льготу - например, освобождение от оброка. Но помещик не страдал, так как "убыток” покрывался крестьянской общиной.
Помимо официального жалованья вотчинные начальники наживались и за счет разных подношений. На их содержание расходовались и мирские сборы.
За счет мирских сумм проходило и огромное количество взяток, без которых не делались никакие дела ни в уездном, ни в губернском городе, ни в Московской канцелярии.
Усиление крепостнического гнета вызывало борьбу крестьян, но, как уже указывалось, по данному вопросу в архиве дела не сохранились.
К. Н. Щепетов в книге "Крепостное право в вотчинах Шереметевых” приводит такой факт: в 1803 году началось движение среди крестьян Борисовской вотчины на почве чрезмерного денежного сбора.
На собравшемся сельском сходе ”...Марко Колницкий с 6 человеками произвели крик, почитая положение в тягость и оставя громаду, ушли и стоявшего у ворот сторожа прибили.
При собранных исправником в довольном числе лучших людях оные ослушники, признав свою вину и раскаиваясь в сделанном преступлении были по приказанию помещика отправлены в Москву”. Н. П. Шереметев даже обращался к курскому губернатору с просьбой оказать помощь в восстановлении порядка в Борисовке.
Вторая половина XVIII века - время не только наивысшего расцвета вотчины Шереметевых, но и время упадка. Роскошная жизнь Шереметевых требовала баснословных затрат, которых не могли покрыть доходы даже с многочисленных вотчин.
Громадные суммы денег брались взаймы под залог крепостных душ. Так, 1 декабря 1803 года Н. П. Шереметев повелел занять двести тысяч рублей под залог пяти тысяч душ крепостных Борисовской вотчины. Задолженность по шереметевским вотчинам быстро возрастала и к октябрю 1805 года долг уже составлял 2727891 рубль.
Смерть Н. П. Шереметева в 1809 году знаменовала конец блестящей для дворянства екатерининской эпохи. Почти 100 лет спустя после основоположника богатств Б. П. Шереметева его внук Н. П. Шереметев оставил свои вотчины в упадке, с громадным долгом.
Источник - "История Борисовского края"
стр.55-61. |
