В его хоре пел Чайковский

И.Ю.ТАТАРСКАЯ,
доцент кафедры философии и обществоведения
Курского областного ИПКиПРО

В 1862 году в Петербурге произошло знаменательное событие – открылась бесплатная музыкальная школа. Ее основателями стали молодой композитор М.А. Балакирев и опытный уже хормейстер Г.Я. Ломакин.

А.Н. Серов писал по этому поводу: "Пусть все, кому в самом деле дорого музыкальное образование русских, начиная с первых элементов этого образования, кому дорого распространение у нас для процветания искусства музыкальной грамотности, помимо всех громких титулов и пышных величаний, обратят должное внимание на основанную Ломакиным бесплатную школу пения”.

Ему вторил В.В. Стасов: "Школа, которую основал недавно Ломакин, — такое явление, которого у нас еще не было... Теперь существует бесплатная музыкальная школа; в несколько месяцев она уже в состоянии давать такие концерты, которые признаны всеми за превосходные, – это факты, которых не забудет история...”.

Хотя Гавриил Якимович (Иокимович, Екимович) был вдвое старше Балакирева (ему исполнилось пятьдесят), он энергично взялся за дело, "прельщаясь, – как сам писал, – надеждою привлечь в эту школу массу народа со свежими голосами, дать возможность талантам из бедных людей учиться бесплатно и, дав им музыкальное образование, составить из них громадные хоры”.

Ломакин добивается у Шереметева разрешения использовать его певческую залу для дневных занятий школы.

"Число желающих учиться в бесплатной школе, – писал Ломакин в "Автобиографических записках”, – было с самого начала так громадно, что граф Шереметев, стоя у окна своего дома, следил за приходящими в классы (в его дворце) и ужасался их многочисленности: "Точно в церковь валят”, – говорил он своей старушке Татьяне Васильевне”. Ломакин был под постоянной угрозой лишиться помещения для своей школы и средств для ее существования. Учащиеся школы вряд ли знали, каких трудов, хлопот и какой траты нервов стоило их музыкальное образование учителю.

Гавриил Якимович помог добыть для своего детища необходимые деньги, устроив платный концерт капеллы Шереметева. Занятия начались 18 марта и проходили каждое воскресенье.

"К нам пришло в первый раз до 200 человек, – сообщал Балакирев приятелю, – преимущественно студенты медакадемий, фельдшеры и их ученики, а также уличные мальчишки!.. Голосов много хороших, и все идет успешно, в будущем, кроме хорошего, ничего нельзя ожидать”.

Программа, разработанная для ребят, включала ознакомление с элементарной теорией музыки, предусматривала занятия сольфеджио, сольным пением. Кроме этого, те, кто намеревался стать учителем хора в сельской школе, могли заниматься на скрипке. Об этом особенно хлопотал Стасов: "Готовьте нам учителей, Гавриил Якимович, – говорил он Ломакину, – этого мало, что вы сами умеете учить: вас не будет – и кончено! Нет, оставьте после себя учителей”.

В годовщину открытия школы состоялся первый концерт, поставленный силами учащихся. В программе стояли Гендель, Мендельсон, Россини, Бетховен, Моцарт. Концерт прошел с большим успехом.

Ученики Ломакина пели в Русской опере, Русском музыкальном обществе, почтамтском хоре, придворной певческой капелле, хоре великого князя Николая Николаевича.

В репертуаре широко представлены хоры из русских опер – Глинки, Даргомыжского, Мусоргского, Кюи, множество хоров и отрывков из вокально-симфонических произведений Марчелло, Генделя, Гайдна, Бетховена, Мендельсона, Шумана, Монюшко, Берлиоза, Дж. Паизиелло. Ломакин принес на концертную эстраду интонационный стиль церковного пения. В его собственных произведениях, поддержанных Глинкой и Одоевским , сочетались древнерусские напевы с хоровой техникой старых западноевропейских мастеров.

А.Н. Серов в статье "Залоги истинного музыкального образования в Санкт-Петербурге” отмечал: "Публика петербургская, совершенно отвыкшая от музыкального исполнения хоров с надлежащими оттенками, ощутила в концертах Ломакина как будто совсем новые, неиспытанные наслаждения и рукоплескала неистово”.

По свидетельству современников, в середине позапрошлого столетия не было дирижера лучше Гавриила Якимовича ни в России, ни за рубежом.

Будущий хормейстер родился 25 марта (6 апреля) 1812 года в Курской губернии в семье приказчика, крещен в Николаевской церкви слободы Борисовки, принадлежавшей семье графов Шереметевых, тех самых, которые владели известным в истории архитектуры прекрасным останкинским дворцом в Москве и усадьбой Кусково.

Вся семья Ломакиных была очень музыкальной. Еще в 1812 г. в списке певчих, подготовленных к посылке в столичный хор, среди десяти других детей названы семилетний Алексей Ломакин (альт) и двадцатилетний Василий Ломакин (тенор). Они успешно выдержали проверку музыкальных способностей и были зачислены в капеллу Д.Н. Шереметева. Впоследствии в крепостной капелле Шереметевых служил учителем певчих младший брат Гавриила – Степан Акимович Ломакин.

Музыкальные способности Гавриила обнаружились рано. Начальное певческое воспитание он получил в борисовской полупрофессиональной капелле и хоре Николаевской церкви, где был солистом. Когда Борисовку посетил капельмейстер Линицкий, он заметил одаренность Гавриила и направил его в Петербург.

В своих "Автобиографических записках” Гавриил Якимович рассказывает, что представляла собой капелла Шереметевых в 20-е годы. Пора расцвета ее деятельности была позади, перестал существовать и великолепный театр. Хор постепенно умирал. Были забыты лучшие его традиции, а о былом образовании певчих нечего было и говорить. Нарядная концертная униформа не могла скрыть недостатков музыкального и вокально-слухового воспитания: "Певчие едва знали ноты, о делении нот и об интонации не имели понятия, разучивали сочинения Бортнянского и других не иначе, как с помощью скрипки, и в продолжение целого месяца разучивали один концерт, да и то было шаткое знание: кто посильнее, тот и вел весь хор. Простое пение шло как-то произвольно, невежественно, вожаком был кто-нибудь из старых певчих, знавших напев по слуху. Если б ему вздумалось остановиться или соврать, то и весь хор путался и останавливался, что и случалось нередко. Думали тогда, что иначе и быть не может”.

Десятилетний мальчик был столь трудолюбивым и талантливым, что, когда ему минуло восемнадцать, хозяева сделали его руководителем хора, а в двадцать шесть дали вольную.

Ломакин проявил себя как упрямый и на редкость целеустремленный музыкант. Он самостоятельно нашел возможность брать уроки игры на скрипке и фортепиано, "переиграл и перетвердил” сотни этюдов, "все сонаты Бетховена, Вебера, Моцарта, фуги Баха и пр.”, прочитал имевшуюся в библиотеке Шереметева литературу о творчестве выдающихся музыкантов. Для оплаты консультаций сам давал платные уроки. В отличие от деда – Петра Борисовича Шереметева, считавшего необходимым давать соответствующее образование тем из крепостных, от кого он ожидал высоких достижений в искусстве, молодой граф не утруждал себя заботами о воспитании музыкантов. Дмитрий Николаевич Шереметев наблюдал со стороны, как Гавриил, оторванный от родителей, отказывал себе не только в маленьких детских радостях крепостного дворового, но нередко и в еде, тянулся к учебе. Столько времени и сил иной раз затрачивалось впустую из-за отсутствия умной и доброй руки учителя.

В 1825 г. на должность учителя певчих был приглашен известный капельмейстер императорских театров, учитель пения Петербургского театрального училища и Смольного института итальянец Антонио Сапиенца (1755 —1829). Помимо ко многому обязывающих официальных должностей маэстро имел большую частную практику, в том числе и в доме Шереметевых: здесь в свое время он учил пению Дегтярева и П. И. Жемчугову; в последние годы у него брал уроки ее сын – граф Д.Н. Шереметев. При новом капельмейстере началось возрождение хора. Опытный педагог заметил даровитого певчего Ломакина. Поощряя его увлеченность музыкой, Сапиенца иногда разрешал ему дирижировать хором. К сожалению, этим ограничилось его участие в судьбе Гавриила. Тем не менее моральная поддержка маэстро имела большое значение для крепостного певчего, и, находясь в зените славы, Ломакин вспоминал о нем с благодарностью.

Несмотря на введенные образованным итальянцем хорошую манеру, некоторую науку и вкус, пение, преобладающее при богослужении, оставалось без всякого руководства. Более, чем кто-либо из современников, отвечая требованиям светского учителя певчих, Сапиенца не знал православных напевов. Этого оказалось достаточно, чтобы отказаться от его услуг в качестве дирижера. За маэстро оставили обучение хористов "итальянскому пению”.

В 1830 г. Д.Н. Шереметев назначил новым руководителем своего хора восемнадцатилетнего Гавриила Ломакина.

Так юноша впервые получил возможность проявить свой талант и организаторский дар. Тем более что после ухода из капеллы курянина Дегтярева капелла переживала не лучшие времена: насчитывала около трех десятков человек, исполнение которых не отличалось ни стройностью, ни силой звучания; репетировали они по слуху, ибо большинство не знало нотной грамоты.

Молодой педагог возымел смелость в корне изменить это положение. Занимаясь без устали, настойчиво давал ученикам систематические знания, добиваясь настоящего профессионализма.

Сделать это было непросто, так как ни доступных отечественных, ни переводных руководств по музыкальной грамоте и методике обучения хоровому пению практически не существовало, и Ломакин сам принимается за составление собственных методических разработок. Попытки ввести в работу над репертуаром элементы сольфеджио среди хористов, особенно старших, привыкших к пению "по слуху”, вызвали недовольство. Податливее оказались малолетние певчие. Лишь убедившись на примере детей в пользе новшеств, приняли их и взрослые.

Ломакин переводит на русский язык двадцать два тома теоретических и "инструктивных” работ известного чешского теоретика, композитора Антонина Рейха (1770 — 1836).

Вскоре молва о талантливом хормейстере облетела столицу. Гавриила наперебой приглашают преподавать пение чуть ли не во все ее учебные заведения: Павловский кадетский корпус, Воспитательное общество благородных девиц, Смольный институт, придворная певческая капелла, Лицей, Пажеский корпус, гимназии. К этому списку следует добавить училище правоведения, где в хоре под управлением Ломакина пел сам Чайковский.

Спустя много лет в предисловии к "Автобиографическим запискам” Ломакина Стасов писал:

"Я узнал Ломакина в училище правоведения еще в 1837 или в 1838 году и с тех пор был с ним в продолжение почти пятидесяти лет в самых дружественных отношениях. С самого начала нашего знакомства я вместе с остальными товарищами по правоведению очень любил и ценил его доброту, любезность, милое обращение, отсутствие учительски-деспотических приемов. Впоследствии я стал ценить в нем высокие музыкальные его качества, любовь и понимание настоящей музыки и редкое умение не только управлять и двигать хором, но еще достигать посредством него эффектов глубоко художественных”.

Ломакин быстро стал одной из главных фигур музыкального Петербурга, прочная дружба связывает его с Глинкой и другими музыкантами.

Глинка любил посещать Ломакина, пел у него свои романсы, беседовал по вопросам музыки. В 1839 году Михаил Иванович посвящает Гавриилу романс "Не требуй песен от певца”.

Рассказывая в автобиографических "Записках” о днях работы над оперой "Жизнь за царя”, Глинка вспоминал: "Ломакин, с которым я тогда познакомился, содействовал моему труду... Собственным постоянным трудом и талантом достиг почетного места между преподавателями музыки и искренно любим и уважаем всеми, его знающими”.

Ломакин всегда был желанным гостем в семье композитора. Здесь встретился с будущей женой, родственницей Глинки. Михаил Иванович вспоминал: "Миловидная 14-летняя девушка Надежда Андреевна Содольская <...> была у нас домашнею, она очень недурно играла уже на фортепиано, впоследствии она вышла замуж за Г.Е. Ломакина”.

Воспитанником Ломакина был Юрий Николаевич Голицын (1823 —1872) — сын выдающегося виолончелиста и музыкального общественного деятеля Н.Б. Голицына (1794 —1866), который находился в дружественных отношениях с Бетховеном. После окончания Пажеского корпуса Ю.Н. Голицыну присвоили чин камергера. Он предпочел отставку и в девятнадцатилетнем возрасте организовал певческую капеллу из крепостных крестьян своего имения и вел с ней активную концертную деятельность.

Несколько десятилетий Ломакин был связан узами творческого содружества с одним из крупнейших общественных деятелей русской музыкальной культуры середины XIX века, выдающимся виолончелистом Матвеем Юрьевичем Вильегорским (1794 — 1866). Являясь одним из руководителей Симфонического, Концертного, Русского музыкального общества, Матвей Юрьевич Вильегорский оказывал большое содействие Ломакину в предпринятом им преобразовании церковного хора Шереметевых в капеллу с высокохудожественным репертуаром, по его инициативе Ломакин был приглашен в состав ведущих педагогов музыкальных классов русского музыкального общества и привлечен в состав руководства. Используя свой авторитет, Матвей Юрьевич Вильегорский оказал немало услуг Ломакину в годы создания бесплатной школы.

Годы 60-е – вершина деятельности Гавриила Якимовича. Он не жалел времени и сил, всего себя отдавая работе дирижера и педагога бесплатной школы и шереметевской капеллы. Огромной и неизменной популярностью пользовались концерты обоих хоров, в которых наряду с древней музыкой все чаще звучали и новые произведения русских авторов. Именно он первым познакомил слушателей с фрагментами из опер "Рогдана” Даргомыжского, "Князь Игорь” Бородина, "Майская ночь” и "Псковитянка” Римского-Корсакова (считавшего себя его учеником), "Хованщина” Мусоргского, хорами Кюи.

На фоне успехов бесплатной школы учащались и нападки на нее реакционных критиков, которые музыкант болезненно переживал. В начале 1869 г. он отказался от управления ею. Капелла Шереметева благодаря хормейстерскому таланту Ломакина к середине XIX века стала лучшей в Петербурге среди частных и соперничала с придворной капеллой.

Исполнение шереметевской капеллы отличалось идеальной технической слаженностью: великолепным строем и ансамблем, безупречной интонацией и артикуляцией, эмоциональностью, тонкой нюансировкой.

К концу 50-х годов она приобрела положение неофициального музыкального центра, вокруг которого группировались любители и знатоки хорового искусства; она была своеобразным магнитом, к которому тяготели лучшие отечественные музыкальные силы. В певческом зале "Фонтанного дома” с удовольствием пели с хором или под аккомпанемент Ломакина талантливая певица П.И. Бартенева, гениальный итальянский певец Дж. В. Рубини и другие.

Для Ломакина шереметевская капелла оказалась едва ли не главным делом всей жизни, ей он отдал около шестидесяти лет. Здесь он сформировался как отличный певчий, стал одним из ведущих в России вокальных педагогов; здесь получил первые уроки, вырос в крупнейшего хорового дирижера с европейской славой; для певчих капеллы он создал первые учебно-методические пособия по музыкальной грамоте, сольфеджио, постановке голоса; ими широко пользовались в народных школах. В капелле шло становление Ломакина как композитора: она была той лабораторией, где он проверял написанное, шлифовал его.

Военное ведомство литографирует его аранжировки и распространяет их по провинциальным корпусам.

Одновременно Ломакин начинает педагогическую работу в театральном училище. Здесь у него учились братья Лядовы – Александр и Константин. Первый стал дирижером балетных спектаклей в императорском театре, второй – главным капельмейстером русской оперы в Петербурге. Впоследствии у Ломакина училась замечательная русская певица Анна Яковлевна Воробьева (1816 — 1901) – первая исполнительница партии Вани в опере "Иван Сусанин” и Ратмира в "Руслане и Людмиле” М.И. Глинки; у него получил певческую подготовку разносторонне одаренный известный музыкальный и общественный деятель Николай Саввич Мартынов (1813—1864); он был наставником многих других известных в свое время профессиональных музыкантов. В училищном хоре, руководимом Ломакиным, любил петь соло, особенно в хоровых концертах Л.С. Гурилева и Дегтярева, знаменитый тенор Петербургского Большого театра Василий Михайлович Самойлов (1782—1839).

Покинув школу, Гавриил Якимович еще несколько лет руководил хором Шереметева, причем в начале 70-х содержал его на свои средства, так как материальное положение владельцев коллектива пошатнулось. Но к маю-июню 1872 года все его денежные запасы истощились.

На почве душевного перенапряжения у него началось сложное психическое заболевание, связанное с полной потерей памяти, частичной потерей речи и полнейшим равнодушием ко всему окружающему.

Однако последние годы жизни Ломакин все-таки посвятил организации небольшой капеллы у Шереметевых – камерного хора, в короткий срок достигшего удивительной тонкости и совершенства исполнительского мастерства. Собственно говоря, именно этот хор, состоявший всего из четырнадцати человек, и стал предтечей нынешних, столь распространенных у нас камерных хоров.

Но это уже последнее создание дирижера. Силы его были на исходе, болезни не позволяли систематически работать.

Умер Гавриил Якимович 21 мая 1885 г. в Гатчине.

Среди сочинений Ломакина – кантаты, хоры, фантазии на русские народные песни, романсы, духовные произведения и переложения знаменных распевов. Им написаны также "Краткая метода пения”, "Руководство к обучению пению в народных школах”, "Автобиографические записки”.

Он одним из первых начал создавать хоровые обработки народных песен. Собирание и аранжировка музыкального фольклора для хора без сопровождения составили целую эпоху в русской музыке, нашедшую блестящих продолжателей в лице Н.А. Римского-Корсакова, П. И. Чайковского, С.И. Танеева, А.Т. Гречанинова, П.Г. Чеснакова, а в наше время А.В. Свешникова, А.Г. Новикова, Г.В. Свиридова и других.

Литература

1. Горяйнов Ю.С. Г.Я. Ломакин. Дирижер. Композитор. Учитель. М., 1984.

2. Ломакин Г. Автобиографические записки // "Русская старина”, 1886, т. 49, 50, 51.

3. Ломакин Г. Руководство к обучению пению в народных школах. СПб., 1866.

4. Стасов В.В. Двадцатипятилетие Бесплатной музыкальной школы // Исторический вестник. 1887, №3. С. 599-642.

5. Стасов В.В. Концерт певчих графа Шереметева // Музыкальный и театральный вестник. 1856, № 9.