Первые попытки иссле­довать историю Борисовки относятся к 60-м годам XIX века. Это отмечено в руко­писи одного из первых кра­еведов Борисовки - Ивана Григорьевича Волкова. Его записки «Исторические данные далекого прошлого нашей местности, со­бранные по документам архива графской вотчинной конторы слободы Борисов­ки» отличаются особой теп­лотой повествования, любо­вью к своей малой родине, прекрасным языком.
    Но я хочу рассказать чи­тателям о более ранней попытке восстановления истории Борисовки. сделан­ной в восьмидесятых годах XVIII столетия воспитанни­ком военно-юридического училища И. А. Святославcким, сыном священнике Бо­рисовского Тихвинского Монастыря, который просил графа А. Д. Шереметева разрешить ему извлечь из Борисовского архива дан­ные о Борисовке. На что граф ответил, что он пред­полагает поручить разра­ботку архива особо пригла­шенному специалисту. То есть, получен не очень веж­ливый отказ. Ничего более детального об этой «попыт­ке И А. Святоcлавского и о нем самом нам не извес­тно. Оставил ли он после себя какие-либо записки, к великому сожалению, нам тоже неизвестно. Но в за­писках Ивана Григорьевича Волкова упоминается еще одна попытка исследовать историю возникновения Борисовки, сделанная в 1911 году.
     Группа борисовской мо­лодежи, учившейся в высших учебных заведени­ях Санкт-Петербурга и Мос­квы, выразила желание опи­сать историю родной сло­боды- Из тех, кто состоял в этой группе, известно се­годня лишь одно имя - Капиталине Дмитриевна Скорбач. Она в 1911 году от имении группы мо­лодежи обратилась к гра­фу Саргею Дмитриевичу Шереметеву с просьбой разрешить взять данные о Борисовке в графском Пе­тербургском архиве. Мне удалось узнать кое-что о переписке К. Д. Скорбач с С. Д. Шереметевым, е также о самой К. Д. Скорбач.
    У Ивана Григорьевича Охрименко есть краткое упоминание: «В работе ему (И. Г. Волкову) помощь ока­зывала К. Д. Скорбач, его племянница, бывшая сту­дентка исторического фа­культета». Это можно допу­стить, так как в работе И. Г. Волкова использованы кни­ги, которые вряд ли были в уезде. Очевидно, выписки из них сделаны К. Д. Скор­бач в библиотеках больших городов. Но это предполо­жение.
    Мне удалось докумен­тально установить, что Капиталина Дмитриевна Скорбач была слушатель­ницей Высших женских Кур­сов Санкт-Петербурга. Ре­комендация, данная Капиталине Дмитриевне доктором русской истории, профессо­ром Высших женских Кур­сов Александрой Яковлев­ной Ефимеико гласит: «Подательница сего - Капиталина Дмитриевна Скорбач - слушательница Высших женских Курсов, участвовавшая прошлый учебный семестр в моем просеминарии желает ра­ботать по истории своей родной слободы Борисов­ки, и, если ей будет разре­шен доступ к архиву графа Сергея Дмитриевича Шере­метева, то я надеюсь, что ее работа в архиве даст какой- нибудь научный результат*.
    Эта рекомендация была дана для предъявления ее Сергею Дмитриевичу Ше­реметеву. Написана она на обороте визитной карточки Александры Яковлевны Ефименко, у которой Кепиталина Дмитриевне Скор­бач в С.-Петербурге снимала квартиру.
А теперь текст самого обращения К. Д. Скорбвч к графу С. Д. Шереметеву:
    «Ваше Сиятельство, Ми­лостивый государь, граф Сергей Дмитриевич! Моло­дежью из слободы Бори­совки, Курской губернии, Грайворонского Уезда, уча­щейся в высших учебных заведениях в Санкт-Петер­бурге. предпринята в насто­ящее время работа по изу­чению истории своей род­ной слободы. В виду того, что значительная часть ма­териала, относящегося к нашей работе, хранится в архивах Вашего Сиятель­ства, покорнейше прошу Вас назначить мне и одно­му сотоварищу по работе время для переговоров и доклада Вашему Сиятель­ству о том, что нами уже сделано. При этом прила­гаю рекомендацию».
Это письмо было непи­сано графу 17 марта 1911 года. А уже на следующий день - 18 марта был послан ответ Сергеем Дмитриеви­чем Шереметевым Капиталине Дмитриевне Скорбач.
       Ответ отрицательный, но исключительно вежливый отказ. Это письмо графа я также привожу полностью.
«Милостивая государы­ня, Капиталина Дмитриевна! На письмо Ваше от 17 мар­та долгом почитаю выска­зать Вам, что с удоволь­ствием бы готов был поде­литься с Вами сведениями, находящимися в моем ар­хиве. К сожалению, все цен­ное, касающееся Борисов­ки, сожжено было не мес­те. У меня же, главным об­разом, имеются бумаги вы­везенных архивов тех име­ний, который по разделу с моим братом, перешли на мою долю. Мне чрезвычай­но жаль, что не могу удов­летворить Вашему желанию, тем более что я неоднок­ратно советовал не оставлять Борисовского архива в деревянном доме. Прошу Вес, милостивая государы­ня, принять уверения в со­вершенном моем почтении. С. Д. Шереметеву.
Таков ответ графа. Надо отметить, что ответ исклю­чительно вежливый, дни удивительно быстро, насле­дующий день, что несравнимо с нашей современной волокитой. В этом ответе проскальзывает некоторая доля обиды на борисовцев: «тем более что я неоднок­ратно советовал не остав­лять Борисовского архива в деревянном доме». Сергей Дмитриевич считал, что сго­рел домик, в котором был архив, случайно, по дурости в 1906 году. Он ещё не знал, что к тому времени архивные документы были уже перенесены в отдельно вы­строенное кирпичное зда­ние в глубине графского сада, вдали от построек и что архив был сожжен пре­ступниками специально. Это было бы еще более сильным ударом для графа.
К счастью, предусмотри­тельные наследники Б. П. Шереметеве к тому време­ни заставили Борисовское Волостное Правление ото­брать некоторые докумен­ты и выслать их в Домовую канцелярию графов в Санкт-Петербург, то есть их предусмотрительность по­зволила сохранить для бу­дущих поколений докумен­ты архива. Преступный замысел безумцев уничто­жить архивные документы, к счастью, не осуществился. 
      Мы сейчас имеем воз­можность познакомиться и изучать эти документы на­шего далекого прошлого. Удивительно, но это так. Единственно, о чем можно сожалеть, что мы не знаем имен этих предшественни­ков. чтобы заклеймить их по­зором.
 

 

Ю. Труфанов     Районная газета "Призыв" 29 октября 2009 года.